Целитель - Страница 99

Жители города уже встали и приступили к разборам завалов, так что город походил на разворошенный муравейник, где каждый что-то делал. Даже дети помогали, таская обломки поменьше и складывая их в аккуратные кучки. Оглядывая площадь, я, как и вчера, наткнулся взглядом на неподвижного нищего. По-моему, он до сих пор не сменил позы с вечера, как будто умер и закоченел, но грязновато-серая аура с черными и красными прожилками ясно показывала присутствие жизни. Кстати, что-то в этой ауре мне кажется очень знакомым…

Не обратив внимания на недоуменные взгляды моих спутников, я двинулся к нищему, напряженно вороша память в поисках какой-нибудь зацепки и продолжая интенсивно обследовать его ауру. Приблизившись почти вплотную к объекту моего интереса, я уловил почти незаметный, просто крохотный всполох зеленого цвета, почти сразу пропавший. Но этого хватило, чтобы освежить мою память.

Словно молния промелькнула в моем сознании, пробуждая, казалось бы, давно забытое чувство – чувство ненависти и вместе с ним жгучую радость! Соскочив с отказавшегося подойти вплотную Хорха, начавшего чихать от мерзкого запаха, распространяемого нищим, я радостно оскалился. Не обращая внимание на вонь, я остановился вплотную к скрюченной фигуре и стал ее изучать. Куча дырявых и жутко воняющих тряпок, полностью скрывала худое тело, на голову был наброшен чудом уцелевший капюшон от какого-то балахона, из-под которого ниспадали пряди седых сальных волос, полностью закрывая лицо.

Не поморщившись, я откинул капюшон не пошевелившегося нищего и отодвинул прядь волос, закрывавшую ухо. Ну точно, как я и думал, – хоть ухо оказалось наполовину срезанным, но еще можно было определить его форму – вытянутая и заостренная больше, чем у рашаду! Ну что же, можно порадоваться, что я не ошибся.

– Учитель, что вы делаете? – наморщила носик Виэрта, не решаясь приблизиться. – Зачем вам какой-то жутко воняющий, обычный побирушка?

– Э нет, моя хорошая, ты неправа, – оскалился я, – может, сейчас это существо и вызывает отвращение, но когда-то это было далеко не так.

– Ваша мысль от меня ускользает, учитель.

– Ну что ж, тогда позвольте представить – последний высший эльф великого дома Черной радуги! – Я сделал шаг в сторону, открывая взглядам своих спешившихся и столпившихся вокруг наемников такого уникального нищего.

– Учитель, а вы уверены в этом? Потому что у него даже аура не содержит ни капли зеленого оттенка. Не говоря уж о столь отвратном виде. Вы точно уверены, что это высший эльф? – озвучила общее недоумение Шэринара.

– Хорошая моя, ты меня обижаешь – неужели я не узнаю собственное проклятие? – возмутился я больше для вида, нежели серьезно, – слишком у меня хорошее настроение для обиды.

– Какое проклятие? – хором спросили все маги.

– Мое проклятие, наложенное на этот эльфийский дом.

– А если поподробнее?

– Эх, ну разве что кратко, – вздохнул я. – Когда-то давно мне перешли дорогу высшие эльфы из Черной радуги – как это звучит на их языке, я не помню – а именно Виирнев и его свита.

– Мне их уже жалко, – тихо пробормотала целительница, но замолчала под моим сердитым взглядом.

– Повод был для меня очень значимым, так что спустя некоторое время я устроил целую охоту за эльфами, состоявшими в этом доме, до тех пор, пока мне в руки совершенно случайно не попал живым их князь, – хорошо и вовремя подготовленная случайность всегда является залогом успеха. – Я надеюсь, вы знаете, какое значение имеет этот титул у светлых эльфов?

– Это глава дома, всегда самый сильный и влиятельный маг, – как на уроке отчеканила Виэрта.

– Так вот, я использовал на нем магию крови и наложил проклятие на всех его родственников. А так как в каждом доме все связаны кровными узами, то нет ничего удивительного, что оно поразило почти весь дом.

Некоторое время никто не произносил ни слова, удивленно на меня уставившись.

– Если я не ошибаюсь, магия крови запрещена… – первой очнулась Дирона.

– Сейчас, – уточнил я, – а когда сражались с эльфами, то это никого не волновало до тех пор, пока она была направлена против врагов. Другое дело, что почти никто не имел для этого необходимых знаний.

– А что оно конкретно делает? – поинтересовался Раугрим, внимательно изучая ауру проклятого.

– Как можно заметить по ауре – подавляет ауру эльфа, блокирует использование любой магии и расовых возможностей, одновременно вызывая помутнение разума и снижая сопротивление организма всем болезням. Именно поэтому этот нищий так отвратительно выглядит, воняет и поражен различными недугами, обычно не свойственными высшим.

– Если можно было так проклинать, то почему же это не использовалось в войнах?

– Все очень просто – проклятие набирает силу очень долго – примерно до полутора сотен циклов, и сравнительно легко снимается с родственников при проведении ритуала отсечения ветви для жертвы – то есть изгнания из дома. Первый и второй раз это получилось, а на третий раз высшие догадались, в чем дело, так что войти в полную силу смогло только мое проклятие. Тем более для его создания требуется жертвоприношение ста эльфов, кроме самой жертвы.

– Ну, учитывая масштаб сражений, тогда это, наверное, не представляло проблемы? – хмыкнула Ришти.

– Еще как представляло – всех светлых эльфов убивали на месте, разве что эльфиек чуть погодя, после известных действий, – печально вздохнул я, вспоминая.

В свое время мне пришлось изрядно потрудиться для подготовки к жертвоприношению, тем более что многие из влиятельных фигур хотели заполучить в руки живого князя.